Интервью с авторами курса «Портрет и репортаж в медиа»

25 ноября 2021
Интервью с авторами курса «Портрет и репортаж в медиа»

Александр Ануфриев и Максим Копосов — выпускники Школы Родченко, авторы и преподаватели курса «Портрет и репортаж в медиа», посвященного самым распространенным жанрам съёмки в лайфстаил изданиях!

Александр Ануфриев — документальный фотограф. Публиковался в Der Spiegel, Neon Germany, Repubblica, Pagina⁹⁹, P3 Publico, Meduza, Esquire, Мослента, Bird in Flight, Colta, Afisha Daily, FK Magazine, Feature Shoot.

Максим Копосов — старший фоторедактор «Тинькофф Журнала», в прошлом фоторедактор Афиша Daily, «Теории и практики», «Большой город».


Вы выпускники основной программы Школы Родченко и ведёте свой собственный курс. Почему вы вернулись в Школу? 


МК: Хочу сказать, что я без каких-либо прикрас люблю Школу Родченко всей своей душой. Не только душой, но и сердцем. И мне на самом деле важно быть причастным к ней в любом виде. Когда меня первый раз позвали, я с радостью согласился — мне нравится быть причастным к этой институции образовательно.

АА: Я полностью присоединяюсь.


Почему так получилось? 


МК: Мне кажется, Школа Родченко меня устаканила как профессионала. Мой куратор меня увидел и выбрал, сделал из меня того, кем я сейчас являюсь. Это действительно самое главное, что у меня в жизни произошло. Я мог бы стать нервным программистом, цепким менеджером, а в итоге я гламурный фоторедактор.

АА: Присоединяюсь однозначно к тому, что сказал Макс. Помимо того, для меня важной составляющей явилось комьюнити. Огромное количество моих нынешних лучших друзей и просто хороших людей — это люди Школы Родченко, среди которых мне крайне комфортно. Прийти сюда — как прийти домой. Я понимаю, что оказываюсь каждый раз в уникальном социуме.


Как именно Школа Родченко изменила вас? Помните ли вы момент поступления в Школу?

МК: Продолжая то, что Саша сказал про дом, хочу отметить, что у меня ровно так же произошло. Буквально после недели обучения Школа Родченко для меня стала домом. Меня окружали люди, которые делали совершенно чрезвычайные вещи. Было ощущение, что я нашёл островок с людьми, которые меня дополняют и вдохновляют, с которыми интересны коллаборации. До этого я будто находился в другом мире, где нужно тратить время на поиск таких людей, в то время как Школа Родченко объединяет их в единую экосистему профессионалов и различных коопераций.

АА: Мне кажется, первые пару месяцев я плевался, если честно, от Школы (смеётся). Поступал я с мыслью, что здесь меня научат фотографии, а какие-то Ефимов и Шульгин (художники Владислав Ефимов и Алексей Шульгин — прим. редактора) рассказывают про телефон-арт. Потом я, конечно, втянулся, стало очень интересно. Вышло так, что Школа поменяла мой взгляд на фотографическое пространство. Не видя его целиком, я мыслил его очень топорно до поступления, а вышел из Школы Родченко уже с целостным пониманием того, как устроена художественная индустрия и как я сам могу в ней присутствовать.

Портрет Александра Ануфриева, фотограф - Максим Копосов

Какие у вас были изменения во взгляде на фотографическое пространство?

АА: Сильно поменялось отношение к фотографии в следующем плане: раньше я думал, что достаточно красивой картинки. Содержательный план был очерчен не без помощи лекций по искусству и нет-арту.


Мы плавно подошли к третьему вопросу, который касается кризиса второго года обучения в Школе Родченко
..

АА: Да, кризис у всех, наверное, есть на втором курсе, это правда. У меня он довольно долго был… Несколько месяцев я совершенно ничего не снимал. Помню, что чувствовал себя разочарованным в фотографии, считал её нечестной, неправдивой — момент разрушения детских установок, вместо которых долгое время ничего не появлялось, а потом появилось. Получилось начать делать новое за счёт реконструкции мыслей по поводу фотографии.


Вы говорите «нечестная», «неправдивая», хотя документальная фотография предполагает работу с подлинным хронотопом.


АА: За эффектностью, эстетичностью пропадает действительность. Фотография никогда не может быть до конца правдивой в силу того, что ты урезаешь пространство или обрабатываешь фотографию, чтобы она была красивой. Даже страдание эстетизируется. Все хотят распечатать условного призёра World Press Photo, где войны, бедствия… Мне кажется, подлинно документальная фотография сделана любителем. Зачем снимать войну фотожурналисту на диафрагме 1.4, с красивым закатным светом и тому подобным, если сильнее пронимает фотография, сделанная свидетелем на телефон?

МК: Мне очень нравится Сашу слушать.


Саша, расскажите, пожалуйста, подробнее про свою серию "Close-up Russia".


АА: Это то, что родилось на втором курсе как следствие разочарования в документально-объективной части фотографии. Я спроецировал вещи, которые меня тогда волновали. Речь идёт о начале пятнадцатого года. Тогда было ощущение, что всё идёт не туда в стране. Крым случился. Было много злости на ситуацию, которую я впоследствии визуализировал субъективно. Такой вот уход от документалистики… 


Серия "Close-up Russia" Александра Ануфриева

Максим, скажите, пожалуйста, а как ваш кризис второго года прошёл?

МК: А я его не помню, честно говоря. Это было так давно, и я не помню, был ли он или не было его. Но я помню, что у нас вроде бы было два года обучения, а на третьем году мы делали диплом. Наш куратор Владимир Куприянов давал нам всегда интересные темы. Не было такого, что мы скучали между встречами с ним. 


Куприянов просил вас представить, как вы проходите мимо бездомной, а после вы все вместе в действительности вставали и 
ходили, представляли. Выходит, у вас были телесно-двигательные практики?


МК: Да. До сих пор помню, как на одной из практик изображали собаку и лист. На самом деле это ведь театральная практика по системе Станиславского. Это было удивительно. Каждый раз мы приходили и не знали, что нас ждёт. Это было здорово. Я не помню, чтобы у нас были какие-то проблемы с кризисом второго года. Я думаю, что он происходит по большей части у документалистов. Им очень тяжело воспринимать реальность, а художественная фотография куда более нежная: мы нежились в розовых лучах, в классной музыке, слушали орган, рассматривали иконы и прочее.


Что же дальше после Школы? Какие дороги для вас открылись? У вас два таких разных направления. Расскажите, пожалуйста, про них.


МК: Я немного не помню, как это произошло… Но, по-моему… (Вспоминает). Я работал в фотолаборатории же… Всё время обучения. В какой-то момент я пошёл работать в «Большой город». Не фотографом, а простым техническим дизайнером и понял, что знаю много фотографов из Школы и что это может быть интересно изданию. В «Большом городе» не было на тот момент фоторедактора, и я начал его исполнять. Выходит, Школа как базис дала возможность: у меня были контакты, коммуникационные умения, знание серийности — на всех этих опорных фотографических столпах я начал работать. После издания «Теории и практики» долгое время была «Афиша», а сейчас —«Тинькофф Журнал». Вроде ничего не забыл. Сейчас я работаю как директор фотослужбы или, проще говоря, старший фоторедактор: у меня теперь есть свой отдел, который занимается изображениями.

АА: Когда я в Школе делал диплом, я стал снимать для «Афиши». Я с Максом сделал первую журнальную съёмку. Мы не были знакомы. Для «Афиши» я снял раз…

МК: Двести.

АА: Ну… Не двести... Раз десять. Сначала для тебя снимал, потом ты ушёл, и я снимал для Кокиной Кати. В общем-то, довольно много снял для «Афиши». А как только я сделал диплом, было много журнальных съёмок. Для иностранцев снимал: для французов, немцев, для кого-то ещё… Одним словом, было много журнальных съёмок, и это до сих пор продолжается. В основном, это журналы, но немного рекламу начинаю снимать — я думаю, что в ней я тоже буду двигаться — и параллельно делаю свои проекты, довольно медленно, спокойно и вдумчиво.

Портрет Максима Копосова, фотограф - Александр Ануфриев


Ты участвуешь в каких-то конкурсах?


АА: Я уже года четыре никуда ничего не отправлял. Три. Три точно. А последний раз я отправлял в New York Times Portfolio Review и прошёл.

МК: М!


Как выбрать, в чём развиваться: личный проект или съёмки для заказчика? Получается ли комбинировать? 

АА: Мне кажется, что необходимо совмещать, потому что если заниматься только личными проектами, это быстро выйдет из области интересов. Снимаешь ты, например, свадьбы. Через какой промежуток времени ты их возненавидишь? А если сегодня поснимал для журнала, завтра поснимал коммерческий репортаж, послезавтра поснимал осенние листья для себя, то есть ощущение свежести и новизны. Ты ведь в этот момент не занимаешься офисной работой.  Мне очень нравится это переключение. Мне кажется, это самое интересное.


Ты переносишь опыт коммерческих съёмок в личные?  

АА: Обычно наоборот творчество идёт в коммерцию. Коммерция редко идёт в творчество, мне кажется. Когда приобретаются новые технические навыки, можно применить их ещё и в личных съёмках. Условно, раньше я очень уродливо снимал людей, а потом было большое количество коммерции  — чтобы людям нравилось, пришлось научиться. Например, понять, что есть вид света, который не уродует людей. Такие технические навыки привносятся частично в практику личных съёмок.

МК: Я дополню, что проекты можно продавать. Личный проект можно всегда отдать на публикацию, что видно из Сашиных работ. А также, например, наш студент Никита сделал для себя фотографии автовладельцев первого авто, а мы смогли их опубликовать. Он сфотографировал то, что ему интересно, и продал это.

Директор всего для «Тинькофф Журнала»: фотограф - Александр Ануфриев, фоторедактор - Максим Копосов


То, что Никита сделал, — это, наверное, хороший личный проект, начальный, но для проекта, который прозвучит как высказывание в художественном поле, нужен всё-таки какой-то более долгий путь. Есть основная трёхгодичная программа, а в качестве ознакомления со Школой существуют вечерние курсы. Ваш курс — один из них. Достаточно ли его? Для чего он может послужить стартом?

АА: Мне кажется, он может быть стартом для журнального фотографа.

МК: А если родился богатым, то для художника.

(Смеются).

МК: Саша прав. Наш курс для того, кто хочет усовершенствовать навыки. Он даёт два рукопожатия: от фотографа, который снимает для ряда изданий, и от фоторедактора «Т—Ж» — важную для художника информацию можно получить из первых уст. Наш курс для тех, кто хочет продавать свои серии, хочет снимать для изданий.


Невозможно не снимать свои проекты и быть интересным коммерции.

АА: С этим я согласен. Приходят ребята, которые говорят: «Хотим, как в этом проекте. Хотим, как Мартин Парр». И это, наверное, нормально, потому что ты заявляешь своей работой: «Смотрите, я могу так. Я умею с сарказмом, умею с нежностью», — заявляешь и технику, и методику, и подход. Как-то у нас учились две девушки на курсе из ВШЭ и Британской высшей школы дизайна, которые снимали дич-фото… Макс, может, у тебя есть какой-то термин?

МК: Треш-фотография, кич-фотография.

АА: Ну, да. Можно дать советы. Можно и как снимать дать советы.

Вперед